– И что же ты в итоге сделал? – спросил я, боясь, что колдун опять отойдет от главной темы.
– Я… – Люциус судорожно вздохнул, но выпив еще чая, продолжил. – Я взял свое изобретение, – порошок в большом мешке, – и отправился в лес леннайев недалеко отсюда. Яркоглазые меня пустили: многие из них знали меня на Черном Рынке. В лесах я смог спрятаться, но, как оказалось, недостаточно надежно. Кто-то сдал меня, – тот самый маг, которого я сместил, – и белые совы пришли уже через несколько дней, пришли за моей головой и за моей работой! В ту ночь я не спал, мучился бессонницей, и я был бы уже мертв, если бы не она тогда… Услышав о приближении инквизиторов, я едва успел схватить мешок с порошком и выскочить из окна своего дома, они успели осыпать меня своей дрянью, лишающей магии! Я понятия не имел, куда бегу, но в конце концов лесная чаща вывела меня к воротам, за которыми оказалась прекрасная роща, пристанище последних белых единорогов. Я спрятался там, забравшись на дерево. Белые совы ворвались внутрь через несколько минут после того, как я оказался в ветвях, но было уже поздно. Чтобы им не досталось мое изобретение, я высыпал его в озеро, из которого пили единороги… Ты можешь себе представить, каково это: сидя на ветке, держать на весу огромный мешок с тяжелым порошком, при этом стараясь, чтобы тебя не увидели!… Это тяжело… я не выдержал, и сорвался вниз, упал прямо в воду, прямо туда, куда высыпал эту дрянь! Единороги, напившись водицы с частицами ярости, обезумели. Целое стадо! Они бросились на инквизиторов и превратили их в кровавое месиво, а потом вырвались из рощи и напали на ближайшую деревню леннайев. Я успел убежать и скрыться в чаще леса. Не помню точно, сколько я там провел: меня ужасно лихорадило после падения в отравленную воду, я почти ничего не соображал, только крушил все вокруг… Надо было видеть, что я творил! Я плавил камни, менял форму деревьев, взрывал землю… кажется, то роща до сих пор считается проклятой. Но все это кончилось, когда за мной прилетел Рэмол. Тогда я еще не знал о нем – не знал, что он действительно существует. После все как в тумане. Серафим превратил меня в лошадь и продал кому-то в Рашемии. Представляешь, что со мной было!? Я ничего не помнил, а потом очнулся лошадью! Я сходил с ума, но ничего не мог поделать… Только когда встретил Рэмола второй раз, уже вместе с вами, я узнал, что это, оказывается, было наказание. Только здесь, в Трехполье, я окончательно понял, за что меня наказал серафим. Из-за того, что я отравил единорогов, началась настоящая катастрофа! После того, как то стадо перебили испугавшиеся леннайи, органы и кости единорогов продали на Черном Рынке, оттуда они разошлись по всему миру… а на них была зараза, которую я сделал для инквизиторов! Порошок надо было вживлять в тела с помощью магии, а при таком грубом применении, да еще на неподходящих для него магических животных, он стал настоящей болезнью, но не для людей, а для волшебных существ. Осев на останках единорогов, вирус разошелся по всему миру, и уже через год начались эпидемии. Домовые, кентавры, лесные духи, волшебные птицы… Рыцари ордена Черного дракона были счастливы, им удавалось сдерживать натиск и загребать огромные деньги, но сейчас… сейчас, когда я побывал с Бэйр в лесах и пустынях, своими глазами увидел, во что вылилось мое спасение, та роковая минута с порошком на дереве… сейчас я понимаю, что лучше бы отдал тот порошок инквизиторам, потому что сейчас существует настоящая угроза истребления всех магических животных и младших нелюдей, как потенциальных носителей заразы!
– И ты только сейчас об этом говоришь!? – воскликнул я, не веря своим ушам. – Да ты хоть понимаешь, что натворил!?… Нужно было немедленно сообщить обо всем Дейкстеру! Дейкстеру, Рэмолу, Арланду – кому угодно, но не мне!
– А ты думаешь, они не знают!? – крикнул колдун. – Арланд все эти месяцы переписывался с серафимом: ведь это Рэмол вытащил его из-под земли в том лесу! Иначе инквизитор до сих пор бы там лежал, пока не вылез бы лет через пятьдесят полностью обращенным демоном… Но это неважно! Рэмол с Истэкой уже двенадцать лет ищут лекарство! Они перерыли весь мир в поисках хоть чего-то, что могло бы помочь. А потом выяснилось, что маленькая дикарка с Равнин, не умеющая даже читать и писать, сделала все за них! Вместе с Хранителем Сливовой Рощи она смогла создать лекарство, но то, что вышло, рука нашей ведьмы, пожирающая магию, – никто не может понять, что это такое! Рэмол держал нас в тереме целых два месяца, но ни он, ни Истэка так и не додумались, что это был за порошок. Даже я не могу понять, что это, хотя каждый день вижу перед собой эту проклятую руку!… А сейчас что-то происходит!… Рэмол не просто так объявился в Трехполье, месте, где все началось! Арланд, его глаза и уши, не просто так торчит целыми днями в подземельях, где я создал эту дрянь!… Не может быть совпадением, что та самая змея, из-за которой меня нашли в лесу леннайев, этот Райнар, прикинулась преподавателем и вцепилась в нашу ведьму, как клещ!… Нет!… Что-то начинается, что-то вокруг бурлит и кипит, и это что-то поставит надгробие на моей могиле!!!
Колдун, у которого на губах все время рассказа проступала белая пена, зашелся мелкой дрожью, а потом не выдержал и потерял сознание.
Перетащив Люциуса на диван в гостиной, я отправился к себе. Мне нужно было обдумать все, что я услышал.
Странное поведение Арланда и Бэйр днем, вчерашние слова брата о том, чтобы я не спускал с ведьмы глаз, появление Рэмола – все это действительно было странно, но может ли такое быть, чтобы все было настолько плохо, как говорит Люциус?… Арланд с Бэйр просто уехали отдохнуть, а рыцарь с серафимом заглянули на другой конец материка, чтобы поздравить их с радостным событием, почему бы и нет?
Чем больше я об этом думал, тем сильнее мне хотелось, чтобы все действительно было так. Однако, что-то внутри подсказывало мне, что Люциус гораздо ближе к истине, чем я. Как бы то ни было, я должен все выяснить.
Утром колдуну не полегчало: он валялся на диване, бредил и был абсолютно невменяем. Я испугался, что мне придется сидеть с ним, пока не вернется Арланд, но, слава всем богам, нас пришла проведать Люська. Я оставил чародея на ее попечение, а сам отправился в гостиницу, где остановился Дейкстр.
Если хочу выяснить, что происходит, для начала нужно поговорить с рыцарем, а дальше – по обстоятельствам.
В гостинице я наткнулся на подозрительно знакомого ланка: он сидел за одним у столов у самого входа, и не заметить друг друга мы не могли.
Я узнал его по разноцветному лицу и тут же вспомнил его, хотя виделись мы еще осенью, на том рынке, когда мне покупали лошадь. Это этот ланк выбирал тропических змей.
Я стоял посреди зала и смотрел на него, пока он вдруг не улыбнулся мне с таким видом, будто он давно знает меня, и не подошел ближе, чтобы представиться.
– Адольф Снежны змей, – он снял свою широкополую шляпу, открыв лица.
– Адольф, – повторил я, вспомнив Адольфа, про которого рассказывала Бэйр. Видимо, это тот самый наемный убийца. Интересно, выходит, мы с ним уже встречались на морской границе Тангейя… как же тесен мир. – Меня зовут Леопольд, я пришел поговорить с Дейкстером.
– Его нет уже второй день, разве он не у вас? – удивился змей.
– Вчера он куда-то ушел под вечер и не вернулся.
– Что ж, он взрослый мальчик, – ланк пожал плечами.
– А Рэмол? Рэмол здесь? – спросил я.
– Нет, еще вчера он улетел обратно в Тангей. Если это все, тогда до встречи.
Змей загадочно улыбнулся: похоже, он не сомневался, что следующая встреча у нас все-таки состоится. После этих слов он слегка склонил голову и, надев шляпу, удалился на второй этаж. Я наблюдал за ним, пока он не скрылся за лестницей, а потом вышел из гостиницы сам.
Что ж, раз Дейкстера с Рэмолом нет, придется искать ответы в другом месте. Я решил наведаться в дом к Райнару: Люциус вчера говорил что-то про то, что знает его. Кажется, они вместе работали над ритуалом для инквизиции, а когда Люциус передумал отдавать разработку и скрылся, Райнар сдал его совам.