– Слонишь с утра пораньше? – зевнула я, опершись плечом на дверной косяк.

– Слоню… – хмыкнул в ответ Арланд. – Запутался ногами в твоем полотенце, которое ты кинула на полу, стал падать, схватился за полку… вот, – он указал на раскатившиеся по полу бутылки. К счастью, ни одна из них не разбилась.

– Я не заметила, как ты вчера пришел, – я зевнула еще раз и стала помогать ему собирать упавшие склянки. – Поздно вернулся?

– Нет, не очень. Лео и твоя подруга еще сидели на кухне, сказали, что ты спать пошла всего час назад… я наделся поговорить с тобой, но ты уже уснула.

– Я вчера так замучалась с этим талисманом… просто кошмар какой-то! На практике все оказалось гораздо тяжелее, чем я ожидала, – пожаловалась я, сонно потирая лицо.

– Но ты ведь справишься? – спросил Арланд, тем не менее не сомневаясь в ответе. Он подошел к раковине и стал умываться.

– Да, я знаю, что и как делать, просто эти вычисления убивают меня, – горько вздохнув, я уселась на тумбочку возле раковины и схватила зубную щетку. – Что-нибудь напутаю, не тот угол возьму, вектор не рассчитаю, и мой талисман будет высасывать душу, а не защищать ее… Это все не так просто, – я замолчала, засунув в рот щетку, опущенную перед этим в зубной порошок.

– Может, сходим сегодня вместе на рынок? – предложил Арланд, мастерски выбривая лицо остро заточенным кинжалом. – Сегодня ведь праздник встречи Нового года. Я слышал, в Трехполье в честь такого события проводится фестиваль, люди до утра гуляют по улицам города, на главной площади устраивается ярмарка с соревнованиями и конкурсами, дети ходят разряженными толпами по домам, поют песни и получают за это сладости, – он замолчал, смывая пену с лица и шумно фыркая. – Надо бы закупиться всем необходимым, Лео наверняка захочет приготовить что-нибудь особенное… к тому же я хочу сделать тебе какой-нибудь подарок на праздник, ты выберешь, что тебе хочется.

– Хочешь сделать мне подарок? – я удивилась. Хотя Арланд никогда не отличался скупостью и всегда покупал для меня самое лучшее, стоило мне только заикнуться о чем-то, я никак не могла привыкнуть к такому вниманию.

– Да, ты заслужила, – ответил инквизитор, вытершись полотенцем. – Вчера мне выдали месячную плату в Ордене… она оказалась куда больше, чем я ожидал, – гордо сказал он.

– Сколько же? – Арланду определенно хотелось похвастаться, и я решила дать ему эту возможность.

– Поскольку я усердно работаю без выходных, занимаюсь изгнанием, расследованиями и помогаю в суде… в общем, мою работу оценила в две тысячи золотых! – довольно рассказал Арланд.

– Ничерта себе! – присвистнула я. – Твоя первая плата и такая огромная… Но мы оба знаем, что ты того стоишь! Конечно, город не хочет терять такое сокровище, как ты, – улыбнувшись, я крепко обняла светящегося от счастья инквизитора. – Где они еще смогут найти такого?

– Представляешь как?… – продолжил удивляться Арланд, обнимая в ответ. – Я думал, что мне время от времени придется брать денег у семьи, а вышло, что я им еще и помогаю! Половину заработка я уже перевел Сеймурам, а остального нам вполне хватит на то, чтобы ни в чем себе не отказывать.

– Ты молодец, им наверняка сейчас не просто, после ослабления Хранителя и при таких обстоятельствах… Они пока не писали, да? Ты ведь отправил им наш адрес?

– Отправил, но я ведь на другом конце материка, – напомнил Арланд. – Уверен, они сразу ответят, когда получат мое письмо.

– Сколько месяцев прошло?… – я посчитала в уме. – Кажется, ты станешь дядей через месяц-другой! Вдруг письмо дойдет как раз к этому сроку и в ответе нам и про твоего племянника напишут!? – восторженно воскликнула я.

– Ты так радуешься, как будто это у тебя племянник будет… – усмехнулся инквизитор.

– Ну… Меня очень многое связывает с твоей семьей, это ведь благодаря нам с Дейком все так обернулось, так что мне интересна их дальнейшая судьба… Как думаешь, он рыжий будет или, как все Сеймуры, беловолосый?

– Надеюсь, беловолосый, – довольно ответил Арланд, мечтательно смотря куда-то в даль и не выпуская меня из рук. – Мне приятно, что ты так относишься к моей семье… я думал, ты считаешь их чопорными графьями и недолюбливаешь.

– Вовсе нет!

– Это хорошо, потому что…

– Потому что я не забываю своих клиентов и в будущем обещаю им скидки, – усмехнулась я, не давая ему сказать какой-нибудь глупости.

Тут дверь в умывалную с грохотом распахнулась.

– Белобрысый, у тебя бритва есть? – бесцеремонно спросил Люциус.

Колдун был во вчерашнем фиолетовом халате. Жесткая щетина, отросшая за ночь, портила всю его эспаньолку.

Арланд уставился на него ошалевшими глазами. Он так растерялся, что не знал, как реагировать.

– Бритва есть, спрашиваю? – колдун помахал перед глазами Арланда рукой. – Или нож хорошо заточенный?

– Кто ты такой!? – наконец очнулся инквизитор, и нож, лежащий на тумбочке, мгновенно оказался в его руке.

– Арланд, стой! Это то самое, о чем я не успела тебе рассказать! Он… в общем, он имеет полное право здесь находиться, – я встала между ним и чародеем на тот случай, если инквизитор не послушает меня и набросится на Люциуса.

– Объясняй и побыстрее, пожалуйста, – Арланд не сводил взгляда с колдуна и крепче сжав в реки кинжал.

– Помнишь, ты постоянно спрашивал, что не так с моим конем?

– С Чертом? Какое это имеет отношение к тому, что незнакомый человек в халате Леопольда врывается к нам в комнату с утра пораньше!?

– Прямое, Арланд, Черт на самом деле не конь! Это был заколдованный колдун. Сейчас он заболел и попросился немного побыть в доме, полечиться.

– Что!? – инквизитор ожидал чего угодно, но не такого нелепого оправдания. – Ты правда думаешь, что я в это поверю!?

– У тебя нет выбора, иначе тебе придется держать в доме не коня Бэйр, а ее брата, – произнес Люциус, насмешливо опустив глаза на пояс инквизитора. – У брата будет больше прав, чем у коня, так? Если я скажу, что я брат Бэйр, то смогу не платить за проживание, всячески вам надоедать и даже требовать с тебя денег за то, что ты домогаешься до моей сестры… – кивнул на мою рубашку. – Так ты дашь мне этот нож? – глаза колдуна перескочили на серебристое изогнутое лезвие.

– Он твой брат? – Арланд совсем запутался и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, он мой конь. Это Черт, просто в обличии человека. Его зовут Люциус.

– Как человек стал конем? И наоборот? – судя по глазам инквизитора, его рассудок с трудом принимает наши объяснения.

– Люциус – сумасшедший колдун, – стала объяснять я. – Лет двенадцать назад он совершил какое-то страшное преступление, связанное с единорогами, и за это Рэмол превратил его в лошадь, чтобы тот вдоволь пострадал будучи безвольным животным. Превратив Люциуса в лошадь, серафим продал его первому встречному. Так случилось, что Дейк, когда крал лошадей для себя и меня, случайно украл именно Черта. Когда мы пришли к Демонтину и его брату, Люциус взбесился и Рэмолу пришлось превратить его обратно в человека и лишить магии, чтобы он никого не убил. Так я узнала, кто Черт он на самом деле, и мы с ним познакомились. Когда я и Леопольд ушли из усадьбы, Истэка дал мне серьгу, которая превращает Люциуса в лошадь. Если кольцо-серьгу снять, Люциус становится человеком. Кольцо он вчера стянул с помощью ветки дерева и стал человеком. Он заболел, попросился погреться в доме. Я ему разрешила.

– Так… – что-то светлое мелькнуло в глазах Арланда. Кажется, до него начал доходить тот фантастический бред, который я пыталась ему объяснить. – Значит ты – конь Бэйр? – инквизитор вопросительно уставился на Люциуса.

– Да. И твою кобылу я, между прочим, не трогал! – выдал колдун с обиженным видом. – А ты на мою ведьму покушаешься! Где справедливость?

– Беладонну?…

– Арланд, ты сегодня тугодум. Дай ему нож, пускай свалит отсюда и побреется.

– И да, – получив нож, Люциус довольно его осмотрел, и, продолжая глядеть на него, заговорил с нами. – Я не советовал бы вам заниматься тем, чем вы планировали заняться: все уже проснулись и ждут вас к завтраку.