— Сказать ему… ну ты даешь, подруга! Да он взбесится, как только узнает, кто я такой, и что ты знала об этом и врала ему все это время!
— С чего ты взял, что он разозлится? — удивленно смотрю на серафима. — Он поступил бы так же на моем месте.
— Все равно не нужно ему ничего говорить, — непонятно почему заупрямился Рэмол.
— Я чего-то не знаю? — вопросительно смотрю на него.
— Все ты знаешь, — проворчал серафим. Удерживая равновесие крыльями, он поднял ноги к себе на перила и сел по-турецки, положив руки на колени.
— Тогда почему нам нельзя ничего ему говорить? Я не понимаю тебя!
— Потому что если мы ему все расскажем, он потеряет доверие ко мне и к тебе. Оно нам нужно? Лучше по-тихому стащить мою душу и на том все закончить…
— Но в итоге все равно придется все рассказать! Ты обещал, что сделаешь так, чтобы Юкка не преследовала его. Если мы найдем твою душу, нужно будет сказать Дейку, что он свободен от гильдии, иначе он до конца своих дней будет жить в страхе!
— А зачем нам это делать? Я велю Юкке, она сама его найдет и объявит, что он свободен.
— К чему все эти сложности, когда можно уладить все за пару минут? — удивленно смотрю на Рэмола.
— Ну… какая разница, сколько времени будет потрачено, пара минут или месяц? Для меня время значения не имеет. Зато по-настоящему важно отношение ко мне людей… Понимаешь, Дейкстр единственный из моих достаточно близких знакомых, который не знает о моем прошлом. Он смотрит на меня, говорит со мной так, как никогда бы не стал смотреть и говорить с убийцей из сказок, которыми и по сей день пугают детей. Я хочу забыть то, что со мной было, и каждый человек, который встретил меня и полюбил таким, какой я сейчас есть, бесконечно важен для меня.
— Это, конечно, чудесная драма, достойная хорошей баллады… — вздыхаю. — Но, по-моему, ты врешь. Ты не похож на того, кем пытаешься быть, и, как не крутись, в тебе все равно проглядывается совсем не ангельская хитрость и в глазах иной раз что угодно, но не заполненная абсолютным добром душа блаженного. При всем этом заботиться о мнение какого-то одного человека?… Да никто бы в это не поверил.
— …Это обидно, вообще-то!
— Уж как есть, — пожимаю плечами. — Знаешь, ты хоть и добрый с виду, но у тебя даже по глазам видно, что все не так-то просто. И лучше скажи все сразу, в чем дело, а то я скоро начну подозревать, что ты не честен со мной!
— Знаешь, если бы ты говорила таким тоном с Истэкой, он бы тебя испепелил на месте, — заметил серафим, пристально на меня посмотрев.
— Истэка действовал бы прямо и без утайки, не сговаривался бы за спиной своей жертвы и не стал бы втягивать в свои проблемы молодую девицу, — замечаю, ничуть не испугавшись этого намека на угрозу.
— Бе-бе-бе… — проворчал Рэмол и наклонил голову, закрывшись длинной челкой красных волос. Он тихо засмеялся. — Ты, мелкая бестия, ничуть не лучше Юкки! Даже напоминаешь мне ее в молодости… конечно, она была жестче тебя и опытнее, но в общем и целом так же вила из меня веревки одним своим суровым взглядом…
— Так в чем же дело? Почему мы не можем просто сказать все Дейку? — в который раз спрашиваю у него.
Тут из комнаты послушался громкий стук в дверь, а затем крик Кудеяра.
— Бэйр!!!
Я обернулась на шум, но потом поспешила вернуться к Рэму… но он, воспользовавшись моментом, просто спрыгнул с балкона и улетел от разговора.
— Иду! — прокричала я в ответ Кудеяру и побежала отпирать дверь, быстро вытряхнув пепел из трубки за балкон и протирая ее по пути тряпочкой.
— Почему так долго? — возмутился царевич, когда я ему открыла.
— Я просто…
— Мой отец бы меня за такое опоздание выпорол, — многозначительно посмотрел на меня Кудеяр.
— Хочешь меня выпороть?… — растерянно спросила я и только потом поняла, как это прозвучало.
— Просто жажду, — кивнул он, не сдержав усмешку, от которой тут же сами собой растопырились длинные уши. — Пошли, надеру тебе задницу в наш последний день!
— Может, это я ее тебе надеру, — усмехаюсь, возвращаясь в комнату и хватая посох, оставленный у кровати.
— Мечтай! — хмыкнул царевич.
К моему огромному изумлению, порой, примерно раз в неделю, случалось такое чудо, что в одной из многочисленных драк мне удавалось отлупить своего учителя… может, он просто поддавался, чтобы я не теряла боевого духа, но факт оставался фактом: иногда и мне можно было поставить ему синяк или даже шишку.
По мере моего обучения желание понаблюдать за тренировками у жителей терема возросло. Дейк и Рэмол каждый раз с видом ворчливых старцев усаживались на ступенях и наблюдали за моим позором. Впрочем, когда я набралась опыта, кроме криков «ну как так можно!?» я стала слышать что-то вроде «неплохо, только силы нужно было вложить побольше!» или «ну прицелилась бы получше, было бы отлично!».
Только Леопольд не стесняясь восхищался моим умением выделывать самые разные трюки с помощью простой палки, украшенной «блестящими камешками».
Раф, ничего не понимающая в боях и просто следившая за движениями, говорила, что я просто мастер давать подзатыльники и сбивать с ног с помощью посоха, и очень радовалась, когда мне удавалось побить ее брата.
Истэка и Люциус за тренировками почти не следили, только изредка выходили на полянку и внимательно наблюдали, не говоря ни слова.
Сейчас на террасе тоже собрались зрители. Дейк сидел на ступеньках на крыльце, Рэми был рядом с ним, а Раф стояла, облокотившись на перила террасы и гладила серого кота, который разомлел у нее на руках.
После недолгой разминки началась сама тренировка.
На этот раз никаких новых приемов мне не показывали, пошло оттачивание всего пройденного… как бы итоговый экзамен. Но это я поняла немного позже, после того, как Кудеяр врезал мне в бок своим шестом, используя сложный прием, который мы проходили чуть ли не в самом начале. Догадавшись, в чем дело, я стала работать усерднее, внимательнее следя за атаками.
До занятий с Кудеяром я и не подозревала о том, что простая палка, если правильно ее «сварить» и заточить, может стать оружием получше меча! Сломать руку, выбить оружие, сбить с ног, наградить сотрясением мозга или вообще убить — все это возможно, не говоря уже о таких простых вещах, как сломать нос или выбить передние зубы. Впрочем, главным во владении посохом было не нападение, а защита. Задачей Кудеяра было не просто научить меня грозно махать палкой, а обучить технике, с помощью которой я смогу отбиться от любого «настоящего» оружия, то есть защитить себя в том случае, если кто-нибудь подберется слишком близко. Впрочем, близко ко мне вряд ли кто-то подберется, учитывая то, что из посоха можно еще и стрелять заклинаниями, как из ружья или вообще как из пулемета, кося противников десятками…
Магия в нашей теперешней, экзаменационной драке так же присутствовала. Кудеяру использовал обыкновенную неподготовленную палку в виде грубого и не эффективного магического посоха, но огромные магические силы и запасы энергии, которыми обладал царевич, позволяли ему быть на уровне со мной, не смотря на разницу в совершенстве оружия.
Мы перестреливались заклинаниями, устанавливали защиты, прыгали по всей поляне и прятались за уже порядком полысевшие от наших тренировок кусты, стараясь сохранить свои кости и помять их противнику.
Вскоре после начала боя царевич стащил с себя рубашку и кинул ее на куст: от беготни и прыжков под палящим солнцем ему стало жарко. Вскоре вся его загорелая кожа покрылась бисеринками пота, которые при каждом движении красиво блестели на бугристых мышцах.
Сама я была далеко не так привлекательна во время поединка. Взмыленная, красная, с растрепанной косой и выбившимися прядями, торчащими в разные стороны, я вызывала скорее чувство жалости, чем восхищения.
Впрочем, не смотря на разницу в возможностях и внешнем виде, я чувствовала себя ровно такой же счастливой, как Кудеяр. Борьба с напряжением физических, магических и «антимагических» сил превращалась для меня в круговорот энергии. Я тратила магическую энергию, но она возвращались ко мне через некоторое время, когда я «поедала» заклинания Кудеяра левой рукой.