Я даже думать об этом не буду.

— Нет. Никаких расписок я писать не буду. Моего слова достаточно. Либо доверяете, либо нет, — я пожал плечами.

Во первых я не умею писать. В этом мире я ни разу не писал! Я тут, всего-то, неделю! А если и осталась мышечная память Юрца, то как минимум, мне нужно обдумать. А во вторых, это ведь тоже самое, что взять кредит в миллион рублей под ставку 100% в день! Никто не знает, о чем попросит канцлер.

Всегда начинается вот так! А потом, нужно пойти и всего лишь доставить невзрачную посылку одному очень хорошему человеку. По пути тебя хлопает полиция и ты садишься на пятнадцать лет на зону, за распространение наркотиков. Один знакомый, лет так семь назад, именно так и попался. Так ещё же на него повесили долг за этот груз! На ушах стоял весь район.

В этом мире я собираюсь быть честным с собой и делать то, что я хочу делать. Не буду я ломать себя и заставлять, идти против своих же принципов. Это и разрушило мою прошлую жизнь. Ошибка учтена и исправлена.

— Господин канцлер, я ведь говорил, что могу договариваться. Но не надо меня вербовать или навязывать что-то своё, ещё раз повторяю вам. Если это Ваше условие, чтобы помочь мне получить своё, хорошо. Но мне это условие не подходит. Я свое возьму в любом случае, просто с Вами или без Вас, — я говорю спокойно, и размеренно, ни в коем случае не выказывая агрессии.

Это ведь переговоры, а на переговорах нужно быть уверенным и последовательным в своей позиции. Агрессия - признак неуверенности. Признак того, что ты боишься упустить что-то. А если есть страх, то тебя будут бить по больному и прогинать под себя.

— Вы ооочень самоуверенный юноша, граф. — тянет канцлер, — и хотя, другие сочли бы Ваши слова за наглость, я же, знаю Вашу породу. Простите за излишнюю откровенность и некоторую снисходительность, но мне уже много лет. Я знал и Вашего отца, и Вашего деда. Выдающиеся были люди. Это их и сгубило.

— Сгубило? Ваша Светлость, неужто это предупреждение или ещё хуже того, угроза? — в моем голосе ни ноты возмущения, даже некоторая ленивость, мол, мне совершенно плевать на угрозы и на чье-то влияние.

— Нет конечно, это вовсе не угроза, боже упаси! Вы, граф, очень нужны мне. Зачем я буду Вам угрожать? Просто в играх аристократов, проверять друг-друга на прочность - это фундамент. Основа. Хотя меня, как государственного человека, по секрету вам скажу, это не устраивает, — князь убирает алхимические принадлежности в ящик стола, на секунду замирает, затем звонко хлопает в ладоши.

— Ладно, я помогу в счёт будущих заслуг, - переводит взгляд в окно и улыбается, - как ты там сказал начальнику участка полиции? Этому старому волкодаву, Лесных. Ты получил авансом шанс на жизнь и собираешься посвятить себя защите человечества? Мне очень нравится такая позиция и, — он снова впивается в меня колючим взглядом, словно пытаясь что-то отыскать в моих глазах, — ты будешь за это бороться! Но есть кое-что опасное в твоём даре, опасное для тебя самого!

Во как! Ему даже доложили весь разговор с начальником полиции? Это те самые призраки, о которых говорила Сехмет? Я должен быть максимально осторожен. Сейчас у каждой стены и у каждого куста рядом со мной по восемь ушей.

— Это мой дар, что в нем опасного для меня? — с удивлением спрашиваю, специально игнорируя его осведомлённость.

— Ты не знаешь своего Дара, видимо. Я знаю, я видел много, юный граф, очень много. Поверь мне, я скажу откровенно. Как бы ты не был нужен государству, если в тебе пробудится тёмная сторона Дара, я лично отдам приказ на твоё уничтожение, — Меньшиков снова перескакивает на «ты».

Он будто хищник из семейства кошачьих. Пригибаясь, выслеживает слабое место. Ему только дай причину или покажи слабое место и он пойдёт в атаку.

Кажется, он говорит как раз о том же, о чем говорила эльфийская королева. Выходит, это коснулось и здешнего мира.

— Ваша позиция понятна и открыта. — холоднокровно отвечаю, — Знаете, и я хочу сказать откровенно. Я не позволю никакой тёмной стороне овладеть собой, — я говорю с графом, а сам думаю, что если вдруг у меня будет сын, то ни в коем случае я не назову его Люком.

А то мало ли, какая оказия получится. Не хотелось бы, конечно. У меня ведь и тёмный меч есть. Хорошо, хоть не красный.

— Решено, — кивает канцлер, — на самом деле, я уже все для тебя подготовил. Вот бумаги, — протягивает мне целую стопку бумаг, — в гербовом министерстве все завершено и решено. Но, это касается не всех владений, а только родовой земли. Казна, некоторые родовые артефакты, владение компаниями - всё это ушло в род Мещерских и принадлежит им по закону.

И чего он мне голову имел столько времени? Все ведь уже готово! Когда только успели? Значит, был уверен, что я приду.

И как мне их проверить? А никак! Я не юрист и в прошлой жизни им не был. Немного научился понимать в бойцовских контрактах, но там совсем другая специфика. Да и вряд ли в этом мире те же законы, что в моем. Они в разных странах разные, не говоря уже о мирах.

Я беру бумаги и даже не смотрю на них. Пусть думает, что я полностью ему доверяю.

— Буду должен, господин канцлер. Разрешите откланяться?

— Прежде чем покинуть меня, граф, я должен сказать Вам, — канцлер снова неожиданно переходит на «Вы».

Это что-то вроде психологической уловки? Пытается сбить меня с току, видимо.

— В пункте о передаче владений есть один очень важный пункт, — продолжает он, — Вам нужно как можно скорее явиться на свои земли, чтобы документ вступил в силу. В местном отделении Гербового Министерства города Астахань вы должны будете подтвердить свое прибытие. Поэтому, Вам желательно отправится уже сегодня.

Меня очень насторожило его последнее предложение. Канцлер не произносит ни одного слова, просто так. У каждого его слова есть цель. Должность обязывает. Зачем он хочет меня туда отправить?

Мысленно я спрашиваю у Юры, знает ли он что нибудь об этом, но он молчит. Я не ощущаю его присутствия. Это тоже настораживает.

Прощаюсь с Меньшиковым и выхожу на улицу. Суета последних дней меня вовсе не вымотала, а даже наоборот, мотивирует идти дальше. Но вот в этой суете легко упустить что-то важное и сейчас, у меня именно такое ощущение.

Ощущение, что я чего то не вижу, не даёт покоя. Я нервничаю, потому что ставки довольны высоки. За мной охотятся убийцы, шпионят разведки аристократов и других государств.

Моя жизнь под угрозой. Но я просто не могу упустить шанс быть тем, кем мне хочется быть. Груз ответственности и страха, словно огромный камень, зависли над моей головой. Как мне поступить?

Я торможу такси и еду в гостиницу. По пути ещё раз пытаюсь связаться с Юрой. И он, наконец, отвечает.

— Там в кабинете появилась мощная магия, которая гасит все сигналы из астрального плана. Поэтому, ты не мог со мной связаться, — объясняет Юра.

— Хорошо. Тогда скажи мне сейчас, ты знаешь что-нибудь про то, что я обязан лично прибыть и подтвердить право на владение родовыми землями? — я мысленно задаю ему волнующий меня вопрос, — такое бывает?

— Ну, вообще да, - тянет Юрец, - без личного принятия в вассалитет людей, находящихся на твоей земле, ты не полноценный владелец земли. Это недавний закон, ему всего лет пятнадцать. Сделано это для того, чтобы аристократы не могли выгнать людей с земли, если эти люди не захотели сами признать аристократа господином.

Ответ Юры мне и нравится и не нравится одновременно. Нравится потому, что это хороший закон, ограничивающий аристоркатов. А не нравится по двум причинам.

Первое. Зная Мещерских, мне и правда нужно ехать прямо сейчас, ведь если дать им фору, то они обязательно постараются, чтобы меня там не приняли. А второе - Меньшиков явно хотел меня туда отправить. И непонятно, какую цель он преследует. А когда непонятно, то может быть и опасно.

Но выбора нет, придётся ехать. Причём, это ведь довольно далеко. Как мне туда добраться? А потом, ещё и оттуда, ехать в Санкт Петербург, в академию. Интересно, туда есть самолёты?